Пос­ле то­го как ко­вар­ный ог­ненный дра­кон Сма­ог зах­ва­тил Оди­нокую го­ру и из­гнал гно­мов из их зе­мель царь Трор ре­шил от­во­евать у гоб­ли­нов древ­нее ко­ролевс­тво гно­мов Мо­рию. Про­тив гно­мов Эре­бора выс­ту­пил один из са­мых кро­вожад­ных пред­ста­вите­лей тем­но­го на­рода пред­во­дитель ор­ков Мо­рии Азог Ос­квер­ни­тель.
Во вре­мя бит­вы, Азог убил ко­роля гно­мов, обез­гла­вил его те­ло, и швыр­нул ко­ролев­скую го­лову, как ка­кой-ни­будь ко­чан ка­пус­ты к но­гам Тро­рова вну­ка То­рина, чем собс­твен­но и зас­лу­жил не­нависть пос­ледне­го. То­рин в бою не оп­ло­шал, под­ра­нил су­пос­та­та и, во­оду­шевив тем са­мом упав­ших ду­хом гно­мов, объ­еди­нил гномьи кла­ны и по­вел вой­ско к по­беде. Отец То­рина Трайн за­гадоч­ный об­ра­зом про­пал и То­рин был из­бран но­вым ко­ролем.
На дол­гие и дол­гие го­ды имя Азо­га бы­ло вы­чер­кну­то из ле­топи­сей Сре­деземья.
О бит­ве у врат Мо­ри со­чини­ли не ма­ло ис­то­рий, ко­торые пе­реда­вались от ро­дите­лей к де­тям, а по­том к вну­кам, и об­раста­ли прав­ди­выми и не очень под­робнос­тя­ми, как и все со­вер­шенные ког­да-ли­бо древ­ние под­ви­ги.
Гно­мы Эре­бора ски­тались по чу­жим зем­лям, по­ка, в кон­це кон­цов, не осе­ли в Си­них го­рах, где за­жили от­но­ситель­но спо­кой­ной и счас­тли­вой жизнью.

***
- Ес­ли вы не бу­дете шу­меть и по­сиди­те ти­хо Ба­лин рас­ска­жет вам сказ­ку — То­рин, со­пя, скло­ня­ет­ся над сме­тами и сче­тами, раз­ло­жен­ны­ми на боль­шем ду­бовом сто­ле.
Пле­мян­ни­ки ко­роля, ра­зом пе­рес­та­ют во­зить­ся и не­довер­чи­во пог­ля­дыва­ют то на дя­дю, то на его со­вет­ни­ка.
- Ну, ес­ли ты сам раз­бе­решь­ся со все­ми эти­ми циф­ра­ми… — Ба­лин, чуть скло­нив го­лову на бок, уко­риз­ненно смот­рит на То­рина.
- Справ­люсь, на­чинай. — То­рин уп­ря­мо хму­рит бро­ви.
Ба­лин уса­жива­ет­ся у ка­мина, рас­ку­рива­ет труб­ку, Ки­ли и Фи­ли ус­тра­ива­ют­ся ря­дом пря­мо на мед­вежь­ей шку­ре, рас­сте­лен­ной на ка­мен­ном по­лу.

***
В дав­ние вре­мена в глу­хом ле­су в са­мой его ча­ще жи­ли не­кие соз­да­ния. Они не при­над­ле­жали ни к од­но­му из ны­не жи­вущих ви­дов. Про­ис­хо­дили они от э­оь­фов, но со вре­менем кровь их бы­ла заг­рязне­на тем­ной ма­ги­ей. На­зыва­лись они «не­чис­ты­ми» или Бу­раку­мина­ми. Сво­им ви­дом, впро­чем, лес­ные жи­тели бы­ли очень схо­жи с эль­фа­ми, так­же воз­душны и стат­ны, бе­локо­жи и над­менны, но гла­за име­ли бес­цвет­ные, как мут­ная во­да в бо­лоте. Из лес­ной ча­щи эти соз­да­ния не вы­ходи­ли. Они за­нима­лись ма­гичес­ким ис­кусс­твом и лю­ди и ор­ки об­ра­щались к ним за по­мощью, ког­да на­до бы­ло со­вер­шить ка­кое-ни­будь чер­ное де­ло, но пла­ту лес­ные жи­тели бра­ли не ма­лую и весь­ма кро­вавую, и по это­му, при­ходи­ли к ним край­не ред­ко.
В те вре­мена гоб­ли­нами пра­вил злоб­ный, как все ор­ки, от­врат­но­го ви­да гоб­лин­ский ко­роль. За­хотел он при­со­еди­нить к сво­им зем­лям и лес­ную ча­щу где жи­ли Бу­раку­мины, соб­рал вой­ско и по­шел вой­ной. За­кон­чи­лась эта за­тея ни­чем, кто-то из ор­ков зап­лу­тал в ча­ще, кто-то вер­нулся, рас­ска­зывая вся­кие ужа­сы о лес­ном на­род­це, но сам вер­ховный орк из­ло­вил в ле­су од­ну из не­чис­тых и взял ее в же­ны. Спус­тя нес­коль­ко лет зак­лю­чения в гоб­лин­ских пе­щерах, ведь­ма ро­дила сы­на. Жизнь в пле­ну, в да­ли от лес­ных дуб­рав прев­ра­тила лес­ную ведь­му поч­ти в тень, а рож­де­ние сы­на сов­сем ее до­кона­ло.
Итак, на свет по­яви­лось еще бо­лее не­во­об­ра­зимое чем его мать и отец соз­да­ние. Он был очень круп­ным с блед­ной поч­ти проз­рачной как у ма­тери ко­жей и злоб­ной как у от­ца мор­дой. Пе­ред смертью бу­раку­мин­ская ведь­ма на­дели­ла сын­ка или прок­ля­ла да­ром не да­ром, прок­лять­ем не прок­лять­ем, а оп­ре­делен­но­го ро­да спо­соб­ностью, ко­торая, ко­роче ни ра­зу не бла­годать, по­тому как наш ге­рой стра­дал и му­чил­ся…
На­дели­ла лес­ная ведь­ма сво­его сы­на, так ска­зать, оп­ре­делен­ной двой­ствен­ностью, рас­щепле­ни­ем лич­ности, но не той, при ко­торой в но­сите­ле как бы объ­еди­ня­ют­ся нес­коль­ко не свя­зан­ных друг с дру­гом ин­ди­виду­аль­ных на­чал, так ска­зать эго-сос­то­яний, а ре­аль­ным пе­ревоп­ло­щени­ем из од­но­го субъ­ек­та в со­вер­шенно дру­гой.
Злая и по­роч­ная его суть пред­ста­вала ми­ру в об­ра­зе жес­то­кого вар­ва­ра — Азо­га Ос­квер­ни­теля, пред­во­дите­ля, и в сво­ем ро­де да­же ко­роля ор­ков, а то нем­но­гое хо­рошее, что все-та­ки при­сутс­тво­вало в этом су­щес­тве про­яв­ля­лось в ви­де по­лу-эль­фа по­лу-обо­рот­ня прек­расно­го — Фе­нис­та-Яс­но­го-Со­кола-Крик­са-Га­ла-Не­побе­димо­го, вы­соко­го, строй­но­го, смуг­ло­го муж­чи­ну, с чувс­твен­ным ртом, пря­мы тон­ким но­сом, вы­рази­тель­ны­ми слег­ка рас­ко­сыми чер­ны­ми гла­зами. Тран­сфор­ма­ция од­но­го су­щес­тва в дру­гое осу­щест­вля­лась про­из­воль­но, ког­да Азог ощу­щал в се­бе не­кое не­пере­дава­емое сос­то­яние а­уры, оп­ре­делен­ный дис­со­нанс сво­его внут­ренне­го сос­то­яния и не­воз­можнос­ти адек­ватно про­явить его в си­лу внеш­ней сво­ей ор­га­низо­ван­ности он уда­лял­ся в ук­ромное мес­течко и уда­рив­шись оземь ста­новил­ся Фе­нис­том-Яс­ным-Со­колом-Крик­сом-Га­лом-Не­побе­димым.
В ви­де на­из­ве­рей­ше­го ор­ка Азо­га Ос­квер­ни­теля он не был спо­собен на про­яв­ле­ние люб­ви и неж­ности, а по­ловое по­веде­ние про­яв­ля­ет­ся как у жи­вот­но­го во вре­мя го­на, т.е. как го­ворит­ся на чер­ном на­речие «ебет все под­ряд», в об­ра­зе же Фе­нис­та-Яс­но­го-Со­кола-Крик­са-Га­ла-Не­побе­димо­го он, нап­ро­тив, об­ла­дал тон­ким пред­став­ле­ни­ем о всех про­яв­ле­ни­ях жиз­ни, и, к со­жале­ние, как-буд­то в нас­мешку был со­вер­шенно нем.
***
Ба­лин, вы­пус­тив оче­ред­ное ко­леч­ко ды­ма, пос­мотрел на слу­шате­лей. Ки­ли и Фи­ли креп­ко спа­ли, свер­нувшись клу­боч­ка­ми, То­рин, в пол-уха слу­шав­ший Ба­лина скру­тил пос­ледний пер­га­мент в сви­ток и по­тянул­ся.
- Что за ис­то­рия, бал­рог те­бя раз­де­ри!
- Это не ис­то­рия это быль — Ба­лин крях­тя встал с крес­ла — спо­кой­ной но­чи.

***
Воз­вра­ща­ясь до­мой в Си­ние го­ры, гно­мий ка­раван с пок­ла­жей, сле­довав­ший из тор­го­вой эк­спе­диции по близ­ле­жащим де­рев­ням за­меш­кал в пу­ти и по­пал в силь­ный ура­ган. То­рин, сла­вив­ши­еся сво­им ду­боло­бым уп­рямс­твом ни в ко­ем слу­чае не хо­тел ос­та­новить­ся и пе­реж­дать бу­рю в ка­ком-ни­будь ук­ры­тии, от­пра­вил­ся раз­ве­дать путь, ну и, ра­зуме­ет­ся заб­лу­дил­ся.
По­рывы вет­ра хлес­та­ли по ли­цу ле­дяны­ми плеть­ми, гла­за зас­ти­лала мок­рая пе­лена, и вот ког­да гном уже со­вер­шенно вы­бил­ся из сил, он нат­кнул­ся на неп­ри­мет­ную ха­лабу­ду, где и ре­шил пос­ко­рее ук­рыть­ся.
То­рин снял ка­пюшон, ог­ля­дел­ся вок­руг, за­метив в уг­лу пук со­ломы, он чир­кнул ог­ни­вом и за­палил огонь. В све­те не­яр­ко­го пла­мени гном уви­дел, что в ла­чуге он не один. «Вот те на… как го­ворить­ся и ноч­лег и пот­ра­хать­ся». Из по­лум­ра­ка за ним наб­лю­дал вы­сокий лад­ный му­жик. Он был поч­ти сов­сем го­лый за ис­клю­чени­ем суб­ли­гаку­лума, ук­ра­шен­но­го тон­ки­ми це­поч­ка­ми и се­реб­ря­ным шить­ем. То­рин мед­ленно обо­шел му­жика по кру­гу, он ед­ва дос­та­вал то­му до клю­чиц, но в пле­чах да­же слег­ка пре­вос­хо­дил. Гном по­дошел близ­ко зад­рал го­лову, об­хва­тил его за бед­ра и при­тис­нул к се­бе, на гу­бах гно­ма за­иг­ра­ла по­хот­ли­вая ус­мешка.
- А ну по­вора­чивай­ся, мы с то­бой сей­час пог­ре­ем­ся.
Кра­сав­чик вро­де как был со­вер­шенно не про­тив. Он по­мог гно­му ра­зоб­ла­чит­ся, стя­нув с не­го мок­рые одеж­ды, а по­том снял то не хит­рое, что прик­ры­вало его не­дет­ское дос­то­инс­тво. То­рин с удо­воль­стви­ем рас­смот­рел свое "ноч­ное прик­лю­чение", и оно ему очень нра­вилось, так же впро­чем как и гном ноч­но­му ви­зави. Пос­мотреть тут бы­ло на что, ши­рокие гномьи пле­чи, во­лоса­тая мус­ку­лис­тая грудь и под­жа­рый жи­вот, креп­кие, то­же во­лоса­тые но­ги, ну и ра­зуме­ет­ся са­мая глав­ная гор­дость, ве­ро­ят­но, каж­до­го но­сите­ля Y-хро­мосо­мы боль­шой, чуть на­лево из-за вну­шитель­но­го до­вес­ка гномй аг­ре­гат.
Те­ло ноч­но­го То­рино­вого прик­лю­чения, нап­ро­тив, был со­вер­шенно лы­сым, то­же очень мы­шеч­ным, член его не ус­ту­пал в раз­ме­рах То­рино­ву и то­же слег­ка кло­нил­ся вле­во и, к боль­шо­му ин­те­ресу гно­ма выг­ля­дел не так как те, что он по­видал в сво­ей жиз­ни, а имен­но он был об­ре­зан.
В сек­се То­рин ува­жал жес­ткость и, по-это­му, уп­ражнял­ся над об­ра­зовав­шимся объ­ек­том со всей гномь­ей страстью, до седь­мо­го по­та и тем­но­ты в гла­зах.
Гном, до по­тери соз­на­ния ука­тал лю­бов­ни­ка, но на­до ска­зать и сам ука­тал­ся по пол­ной, те­перь ле­жал на ме­ховой на­кид­ке вы­вер­ну­той ме­хом на­ружу и под­тя­нув кре­пень­кую ляж­ку к жи­воту слад­ко ки­марил. Оч­нулся он от силь­но­го уда­ра под­бо­род­ком о пол, его кто-то схва­тил креп­ки­ми ла­пами за ло­дыж­ки и вздер­нул вверх, ра­зуме­ет­ся, гном про­ехал­ся пу­зом по по­лу и на­пос­ле­док дол­ба­нул­ся под­бо­род­ком. То­рин бес­по­мощ­но дер­гался в ла­пах ог­ромно­го блед­но­го ор­ка.
Азог, а это был имен­но он, об­ню­хал гно­ма с ног до го­ловы ши­роко и мок­ро лиз­нул от ло­дыж­ки до са­мого па­ха и пе­реки­нув за­дом вверх при­нял­ся за де­ло. Ес­ли не­ук­лю­же соп­ро­тив­ля­ющий­ся гном, не­наро­ком выс­каль­зы­вал из его лап он хо­рошень­ко его встря­хивал и при­лажи­вал по но­вой.
То­рин, оче­ред­ной раз по­лучив­ший пор­цию ког­тистых ласк, на­конец, был ос­тавлен зве­рищем в по­кое. Азог ото­шел спра­вить нуж­ду, а гном на чет­ве­рень­ках, выб­рался из ха­лабу­ды и при­пус­тил что есть мо­чи, ку­да гла­за гля­дят. Он бе­жал по ос­трым кам­ням, про­дирал­ся сквозь за­рос­ли ко­лючих кус­тов, и вот ког­да си­лы ос­та­вили его, выб­рался на бе­рег ре­ки, где и сва­лил­ся без чувств.
***
Оч­нулся То­рин в по­воз­ке, ук­ры­тый шку­рами, все те­ло сад­ни­ло и ны­ло.
- Я еще по­гово­рю с ним, ког­да очу­ха­ет­ся — вор­чал Ба­лин — ви­дан­ное ли де­ло, гно­мий ко­роль, го­лый, весь в чь­ей-то кон­че, да­же на во­лосах, весь в за­сосах, обод­ранный как са­мый рас­послед­ний гоб­лин… Как его Два­лину по­казы­вать-то, что го­ворить…
«На­шел­ся зна­чит… хо­рошо.. кон­ча… на во­лосах… лад­но по­том что-ни­будь при­думаю…» То­рин заж­му­рил­ся, зна­комый за­пах и теп­ло уба­юки­вали и рас­слаб­ля­ли. В го­лове ку­выр­ка­лись мы­ли об Азо­ге, о ноч­ном му­жике, «А что ес­ли это и есть тот са­мый Фе­нист-Яс­ный-Со­кол-Крикс-Гал-Не­побе­димый… ес­ли так зна­чит сна­чала я его, а по­том он ме­ня…хех…» То­рин по­ер­зал под шку­рой и ус­нул.