Небольшой отряд орков, славно поживившись в человеческой деревеньке, а потом еще по дороге к своим пещерам разогнав отряд низкорослых гоблинов и отобрав их добычу, да и для надежности прибив парочку, теперь расположился на привал. Главой орчей кодлы был большой крепкий орк с совершенно белой кожей, изрисованной ритуальными шрамами, он стоял чуть поодаль от остальных и принюхивался к незнакомому запаху. Этот орк был не только главой этого небольшого отряда, а своего рода даже королем целого орчьего племени, назывался он Азог, а прозвище имел Осквернитель. читать дальшеАзог обернулся по сторонам и пошел через небольшой лесок по так привлекающему его внимание запаху, его чуткий слух уловил плеск воды и он, не спеша себя обнаружить, скрывшись за ветлой разлапистой ивы, спустился к реке. У самого берега купались два гнома, то есть один черноволосый и голубоглазый сидел по грудь в воде, а другой, большой и коренастый стоял на прибрежном песочке. Черноволосый во все глаза смотрел на коренастого, губы его уже слегка посинели, видать вода была уже по осеннему студеная, от него шел необыкновенно зовущий и какой-то пьянящий запах. Азог чуть сузил свои прозрачнее словно светлый янтарь глаза и придвинулся чуток ближе. Да, да этот гном пах как раз, так как надо.. Орки злобный народ, созданный из самых кровожадных животных и пойманных и замученных пытками новосотворённых эльфов, они враждебны всему прекрасному и чистому, склонны к вандализму не прочь сожрать себе подобного в живом или мертвом виде. Они враждуют с людьми, эльфами, гномами и другими народами заселяющими Средиземье. Их кланы управляется вождями, власть среди орков держится исключительно на силе и страхе. Азог был одним из самых жестоких представителей своего вида, обладал невероятной силой, он свирепо расправлялся с любым, кто встретится на его пути. Жил то тут, то там, вел, в общем-то, спартанский образ жизни, кочуя по землям Средиземья, грабя, убивая и выжигая дотла все живое. Вместе с ним кочевали и участвовали в набегах небольшие отряды из огромной орчьей орды, что укрывалась от дневного солнца в пещерах, куда Азог с подручными привозили свою добычу и пленников, которые пока не помрут гнули спину на орчьих рудниках. Были и такие «счастливцы», которых Азог употреблял совсем в другой ипостаси, а именно как наложников и наложниц. Ему, собственно, было наплевать на пол и расу главное чтоб втыкало, надо отметить правда, что себе подобных или гоблинов или, там троллей он все же не любил и поэтому среди заточенцев в основном были эльфы, реже люди, уж больно они смертные и совсем редко гномы. Теперь он стоял под сенью прибрежных ив и не мог оторвать взгляд от красивого статного гнома с длинными черными волосам, который выбравшись из воды, стоял на белом песке и обсыхал под солнышком. Выходить на берег орку не хотелось из-за солнца, которое ослабляло его силу и он рассматривал объект своей неожиданной страсти издали, принюхиваясь к его волнующему запаху. Гномы тем временем подсохли и расположились на траве, ожидая пока просушится их одежда. Сидеть так, было скучно и пару раз бросив друг на друга протяжные взгляды они не спеша принялись за дело. Азог с интересом наблюдал за резвящимися гномами. Вот темноволосый укладывается на спину, подтягивает колено к груди, второй гном забирается сверху и не спеша со вкусом, предварительно подготовив партнера толстыми пальцами широкой ладони вколачивается, постепенно ускоряясь. Черноволосый гном закидывает голову, шипит и дышит часто-часто. Замирают на несколько мгновений, выдох, смена позиции, теперь темноволосый на четвереньках, прогибает спину, упирается лбов в локтевой сгиб, хриплый стон на вдох, задница упруго звенит от увесистых шлепков. Казалось они не видят ничего и никого вокруг можно хоть сейчас в мешок тепленькими. Азог прикинул возможности и уже было хотел кликнуть приспешников, как до его чуткого слуха донесся шум с реки, гномы, как оказалось, хоть и были заняты, но шум тоже услыхали и, подобрав свои одежды поспешили укрыться в кустах, дабы привести себя в надлежащий вид. Минуя изгиб берега, из-за деревьев появилась большая лодка, груженная товарами и бочонками с вином, на борту которой размещались больше дюжины вооруженных стрелами и пиками людей-лучников. Азог поразмыслив, решил не связываться, приглянувшийся гном итак от него никуда не денется, он отыщет его по запаху, куда бы он скрылся. Гномы вышли из своего укрытия, уже полностью одетыми, подошли к берегу и подняли руки в приветственном жесте.
Воздух горячими волнами по кругу плывет по комнате, вентилятор на потолке прохлады не добавляет, но жить не мешает. Льюис сидит на стуле, облокотившись локтями о стол, «как же задолбала эта жара», проводит ладонью по лицу, трет глаза. И угораздило же его вляпаться в эту херову историю, профессиональный военный, бывший морпех, один из лучших охотников за головами, повелся на золотишко, купился как десятилетний сопляк на сказочку с шестью нулями и вот теперь сидит здесь и ждет когда все разрулится. «Я здесь за-за моей бывшей и трех детей» именно этим он оправдывается последние 10 лет, а может быть он здесь совсем по другой причине, ведь он профессионал, джентльмен удачи так сказать и вот он застрял здесь и ждет не пойми чего… стук в дверь… «обслуживание номеров…», знакомый голос, до чего же знакомы голос.. читать дальше - Что за херня, обслуживание здесь, в этой дыре… Льюис открывает дверь, а за дверью ОН… - Джон?! Джон Портер?! Сто лет назад они встретились в Кветте, крупнейшем городе и столице пакистанской провинции Белуджистан, что находится на севере провинции, вблизи границы с Афганистаном. Их путь лежал в Кандагар и по техническим причинам они ненадолго зависли на юго-восточной окраине Иранского нагорья. Потом их пути еще не раз пересекались, но именно эта встреча стала знаковой в их отношениях именно отношениях, они не просто спали они нравились друг другу. Не раз приходили друг другу на выручку, прямо как Чип и Дэйл или Бэтман и Робин или другие мультяшки. - Какого черта ты тут забыл? — Льюис отодвигается, пропуская Джона внутрь. - Я тут по делам и одна птичка на хвосте принесла инфу, что один злобный дядька застрял в сраной гостинице и ждет разрядки. - Ты хочешь меня разрядить? - Нет я просто хочу трахаться… - Тогда снимай трусы… Портер улыбается словно Чеширский кот и проскальзывает в номер, Льюис бросает быстрый взгляд в коридор и захлопывает за Джоном дверь, снимает футболку. Если бы кому пришла идея устроить соревнование на раздевание, Джон Портер победил бы и дал фору любому, не успел Льюис отвернуться, как Джон уже абсолютно голый лежит на кровати. - Что ты смотришь на меня как генерал на мышь, снимай трусы и давай вспотей меня. Спустя мгновение или целую вечность они мокрые с ног до головы, соленые струйки сбегают горячими ручейками, Льюис тяжелый и горячий навалился всем весом, прижимает к простыне запястья, колени Портера разведены, лодыжка на плече, при каждой фрикции он выгибается в спине. Льюис кусает его шею, подбородок, ключицы, просовывает руку по животу между ними и сжимает его член, ногтем большого пальца царапает головку… «Урррр.. ах» выдыхает Джон, морщит нос и горячий финал обжигает живот. Они разгоряченные и потные лежат на смятой постели, курят одну сигарету на двоих, Льюис пьет виски, Джон пиво. - Было неплохо — глубокая затяжка, Портер передает сигарету любовнику. - Очень не плохо — Льюис поворачивает голову, долгий взгляд. - Еще один заход? И снова небо под ногами, напряжение внутри вибрирует и щелкает как электрические разряды, в ушах шум как-будто сотни бабочек бьются о стекло и так близко и горячо, соленые поцелуи со вкусом крови. Уже светает, постель задрипанного номера в индийском захолустье пуста, но еще хранит запах и тепло его тела, хотя может быть здесь просто очень жарко…
Серенада для прекрасной гномы Ответ вот на это: murmill.diary.ru/p206070171.htm Да, я понимаю, что стёб почти на грани допустимого. Но уж очень хотелось.
Аудио – «Скажите, девушки, подружке вашей»( Музыка Родольфо Фальво, русский текст Михаила Улицкого) – поёт С. Я. Лемешев Видео - Хоббит.
Разрешение неопределенности в условиях множественности альтернатив.
Двалин стоит, прислонившись спиной к каменной стене и наблюдает за Торином, что бродит взад и вперед по балкону, беззвучно шевелит губами, взор сверкающих как в лихорадке обычно сапфировых глаз устремлен в темноту и от этого сами глаза кажутся черными словно слюда. Король оборачивается и, словно проснувшись, удивленно смотрит на Двалина. - Друг мой, что ты задумчив? — подходит, касается плеча. - Задумаешься тут, когда твой король с ума сходит и других за собою тащит — бурчит Двалин себе под нос. читать дальшеТорин с минуту смотрит, чуть задрав подбородок, отворачивается и идет по галерее в сокровищницу. Золото, медно поблескивающее в полумраке и позвякивающее под ногами, груды самоцветов, рассыпанных по пещерам успокаивают и наполняют сердце Гномьего Короля болезненно-щемящей радостью, как хочется все это уберечь от чужих рук и посягательств. На высокой каменной консоли искристой снежной горой насыпаны бриллианты чистейшей воды, поверх которых сверкает и переливается в неровном свете факелов, великолепной работы реликвия эльфийского народа, камни белее света звезд. Торин недобро ухмыляется, вспоминая историю, связанную с этим сокровищем, предназначенным украшать эльфийскую царицу, и принесенным в дар «невесте-гномке» самим Эльфийским Королем в знак любви и преданности. Трандуил мечтал увидеть Торина на брачном ложе в этих камнях на его тогда еще по-юношески тонкой талии, «Я знаю одного Короля, который дорого заплатит за эти камни». Торин бродит по пещерам, не замечая ни времени, ничего и никого вокруг, в голове путаются образы и события недавних дней и давно минувших похороненных где-то на дне памяти. Из состояния сна наяву его выводит хоббит, что стоит на балконе и рассматривает что-то в своей маленькой лапке… Двалин обходит дозором посты, гномы тихо разговаривают, пытаясь угадать, что же сейчас в мыслях их короля, один из них указывает на равнину, по дороге из Дейла в направление к горе движется всадник верхом на белом коне. Торин поднимается на выстроенную за одну ночь, стену и с надменным и величественным видом взирает на гостя. Они обмениваются с посланцем людей недружелюбными приветствиями и Гномий Король соглашается спуститься вниз для личных переговоров. Сердце гулко бухает в груди их разделяет груда камней в несколько метров шириной, но Бард будто голой кожей чувствует его близость там за стеной. Торин изменился, он холоден и надменен, лицо обострилось, под глазами пролегли тени, говорит, словно змей телепает раздвоенным языком, весь его инфернальный облик воплощает ту тьму, что захватила душу. Бард наклоняется ближе к амбразуре в стене – Торин ты обещал, неужели ты забыл? Забыл свое слово? - Свое обещание перед тобой я выполнил, а этим людишкам я ничего не должен. - Эти сокровища тебя разрушают, уйдем отсюда, позволь мне помочь. -Ты что смеешься надо мной Бард Убийца Дракона — голос Торина тих и ядовит — ты хочешь завладеть моим богатством. - Мое богатство это ты Гномий Король и мне не нужно другого, ты — моя гнома! - Ты обезумел Лучник.., кажется, там, в палатах вашего бургомистра у тебя была возможность оценить меня во всей красе, какая же я гнома? — глаза Торина теплеют, на губах как из густого тумана появляется чуть заметная полуулыбка. - Да почем вас разберешь, говорят, что вы появляетесь из камня, так почему бы тебе не оказаться гномой со здоровенным причиндалом? — улыбается Лучник. - Ну ты хам — Торин хохочет, закинув голову назад, черные кудри тяжелыми змеями рассыпаются по широким плечам укрытым меховой накидкой, он поворачивает лицо к Лучнику, хочет что-то сказать, но тут солнечный луч падает на латы эльфийских стрелков и мрачнеет лицо Короля-под-горой — уходи Лучник, ничего ты от меня не получишь, я с тобой расплатился сполна. Возвращается Бард несолоно хлебавши, Трандуил даже не пытается скрыть своей злорадной радости «что умыла тебя — гнома». Эльфийское войско с отрядом людей, во главе с Лесным Королем и Бардом подходят к самым вратам Одинокой горы, Король-под-горой мрачен и на дискуссию не настроен, и даже тот, в целом расстраивающий, факт, что мечта его сердца Аркенстон захвачен супостатами к переговорам не сподвиг, да к тому же подоспела подмога в лице кузена, которому Торин кинул весточку через воронью почту. Одним словом бою быть. - Торин, — негромко обращается к гному Лесной Король — ты помнишь теплый воздух лесных дубрав, перезвон цикад в ночи, серебряный свет луны, что отражается в прозрачных хрустальных водах горных рек, что сбегают с вершин укрытых снегом, ты помнишь резные своды ажурных потолков, прохладу шелковых покрывал, ты помнишь песни о сердце, что бьется, словно птица в клетке… Взгляд синих глаз задумчиво блуждает в лесах памяти, освещенных неярким светом маленьких фонариков, образы блеклые, не четкие то выступают в неярком свете, то снова гаснут, прозрачный лик прекрасного существа в серебряных одеждах печально смотрит из теней, Торин устремляет взор на Трандуила. - Я помню Король.., сладки твои речи, но нет ли шипов под этими цветами… не время и не место вспоминать былое. «Что умыла тебя — гнома», в свою очередь торжествует Лучник. Фигуры расставлены, все обидные слова сказаны, лозунги выдвинуты пора начинать и тут неожиданно для собравшихся на план ристалища выдвигаются новые участники — Азог Осквернитель с целой армией отлично вооруженных орков, троллей и еще каких-то мерзкого вида созданий. - Боги насрали нам на головы, но им показалось этого мало и они открыли нам рты и нассали туда о член Махала — выдыхает Двалин на кхуздуле, — чувствую будет жарко. Торин оборачивается к другу, его речи на фоне ранесказанного Лесным Владыкой звучат очень отрезвляющими — Думается мне понадобится рядом не лесная фея или человечий мужик, а сильный и отважный воин — говорит он задумчиво. - Есть такой герой и он стоит перед тобой, моя сказочная ГНОМА! .